24 ноября 2005. Никогда не поздно
Я родился в 1940 с эписпадией. В то время операции делались, когда член мальчиков подрастал до возможности операции над ним. Это было важно в медицинских целях, но эмоционально непосильно для мальчика. Подготовительный этап лечения мне провели в возрасте 6 лет, но большую часть – только, когда мой пенис вырос достаточно, – в 13. Я возлагал на хирургию большие надежды, потому что хотел пенис как у отца и моих друзей. С рождения мой член выглядел, будто его верхнюю часть разрезали от кончика и ниже примерно на три четвертых к основанию. Если я мочился стоя, то забрызгивал все вокруг и никогда не попадал туда, куда целился. Я не хотел, чтобы другие мальчики видели мой пенис. Я стеснялся. И прятался. Я ошибался. Я мастурбировал только в одиночестве*. Так что операция была моей большой надеждой. Врач использовал мою крайнюю плоть, чтобы устранить расщелину, и результат был настолько хорош, что я подпрыгнул от радости. Но, когда попала инфекция, и часть пересаженной кожи омертвела, мне пришлось остаться в больнице примерно на 35 дней. Для меня это были дни неописуемого ужаса. Все больше и больше кожи отмирало, кусочек за кусочком. Я возмужал в тринадцать, ужасаемый частым обрезанием омертвевшей кожи. Больше всего боялся, что инфекция выйдет из-под контроля, что приведет к ампутации зараженного пениса. Но антибиотики победили инфекцию, позволяя провести повторную операцию по пересадке кусочков кожи. Операция прошла удачно, и я запомнил, как доктор пригласил свой персонал увидеть результаты. Я был счастлив и гордился этим. В конечном итоге получил нормально функционирующий пенис, позволяющий мне попадать туда, куда я целился, но зарубцованный. Я знал, что он никогда не будет выглядеть также хорошо, как и до инфекции. Но он работал. Я мог мочится перед парнями стоя без разбрызгивания. Если я мастурбировал, то семя выходило там, где надо. Мой пенис рос, достигая в эрегированном состоянии длины в 4 дюйма (около 10 см), 5,5 дюйма окружности в его основании и 4,5 – почти перед головкой. У меня нормальная эрекция, хотя член немного мягче справа.
Мой пенис навсегда остался зарубцованным. Четыре года я думал, что он ужасен, но позже я узнал преимущества рубцов. Люди, для которых вы действительно что-то значите, ваши по-настоящему хорошие друзья, как парни, так и девушки, думают, что зарубцованный пенис – это интересно. У меня всегда были душевные шрамы. Я принял решение следовать пословице, которую часто слышал раньше – «никогда не поздно сделать свое детство счастливым». В летнем лагере я присоединился к другим ребятам, с которыми мы высталяли себя напоказ. Я попал в группу, где приветствовались купание голышом и телесная открытость в общих душевых и банях.
Сегодня я чувствую себя хорошо, и счастлив, хотя остались неосуществленные желания. Мне хочется сделать что-нибудь, чтобы помочь другим ребятам с проблемами члена, особенно оставленных родителями, и тем более в бедных странах. Есть организация, которая помогает детям всего мира со врожденными косметическими дефектами не табу. Они перечисляют денежные средства, предъявляя фото до операции и после, открыто говорят о детских физических и психологических проблемах, раскрывая истории болезней. Почему они не могут так же просто помочь детям с болезнями пениса? Я надеюсь, что HEA сможет вылечить детские члены так же, как другие организации помогают детским лицам. Это одна из причин, почему я стал ее участником.
* Иногда сверстники одного пола занимаются онанизмом вдвоем. Это ... не приводит к гомосексуализму. Взаимный онанизм в подростковом возрасте необходимо рассматривать как “стадию опробывания” управления и контроля над собственной сексуальной активностью. Этот вид онанизма также уходит в прошлое с возникновением гетерогенных парных контактов (началом половой жизни). Если же эта привычка укореняется, то причиной тому страх перед противоположным полом, который может быть снят посредством психотерапии.
С.Н.Зоркин. О ПРОБЛЕМЕ ДЕТСКОГО ОНАНИЗМА